Александринский театр предлагает зрителю по-новому взглянуть на классику мировой литературы — пьесу Уильяма Шекспира «Отелло». Последний раз это произведение видели в сценическом прочтении Ростислава Горяева в 1993 году. Тогда главные роли исполнили заслуженная артистка России Елена Зимина, народные артисты России Виктор Смирнов и Игорь Волков.
На этот раз к трагедии Шекспира обратился главный режиссер Александринского театра — Николай Рощин. Вместе с Михаилом Смирновым он переписал шекспировский текст, сохранив отдельные фразы. Действие «Отелло» разворачивается в конце XVI века во время венецианско-турецкой войны. Каждому из главных героев дается возможность поделиться своей правдой. Зритель видит события глазами Дездемоны (Мария Лопатина), Отелло (Сергей Мардарь) и Яго (Иван Волков). Сюжет строится циклично, словно режиссёр сам до конца не уверен, кто виноват в трагическом исходе, и разбирается в этом вместе с публикой.
Традиционно за сценографию и свет отвечал сам Рощин. Он выбрал массивную металлическую конструкцию как основную декорацию, трансформирующуюся под нужды героев. Стол для заседаний, душевая кабина, пристань с колоколом — это лишь часть ее функционала. У конструкции есть два небольших экрана и встроенный пульт для управления звуком и изображением. Благодаря такому высокотехнологичному решению каждый герой подбирает подходящие для себя музыку и видео.
Отдельно стоит отметить костюмы персонажей. Их созданием занималась художник-технолог Екатерина Коптяева. В мужской одежде она умело сочетает гофрированные воротники и классические черные костюмы, брюки которого одним движением руки превращаются в мешковатые средневековые штаны — плундры. Для женских образов также характерно смешение эпох, которое проявляется в кожаной шнуровке на платьях и тех же горгерах.
Кто прав, а кто виноват?
Сначала зритель знакомится с версией Дездемоны. Эмоциональная и наивная девушка жаждет внимания мужа, но в ответ получает лишь безразличие и немногословность. Выплескивать свою энергию героине приходится с помощью копья. Когда мужья уходят, Дездемона и ее служанка Эмилия начинают яростно прокалывать туши животных. Примечательно, что в этой версии Отелло не носит обычного костюма, а его лицо покрыто татуировками, которые воспринимаются как боевой раскрас. Несмотря на дух воина, мавр не уверен в себе и постоянно ревнует Дездемону. Исход трагичен. За серой стеной массивной декорации скрывается душевая кабина, где неожиданно разговорчивый Отелло душит Дездемону. Зритель ни на секунду не сомневается в происходящем на сцене. Слишком уж натурально мавр сыплет героиню оскорблениями, а та недоумевает и сопротивляется. Грим персонажа Сергея Мардаря смывается под струями воды. Акцент с его внешней непохожести на других смещается на внутреннюю отчужденность.
Второе действие — точка зрения Отелло. Здесь герой приобретает глубину. Окружение воспринимается им как неприятели, действующие только в личных корыстных целях. Так, Кассио (Тихон Жизневский) становится манерным чудаком, который только и мечтает овладеть Дездемоной. Африканская натура и непреодолимая ревность Отелло особенно ярко проявляется в безумном танце с бутылкой. Трагическая развязка подобна духовному избавлению от мук. Убийство Дездемоны происходит в постели, а после Отелло со своим чемоданчиком на колесах растворяется во тьме.
Яго против всех
После антракта зрителей ждет версия Яго, который прошел путь — от наблюдателя до яростного борца за правду. «Если бы не было у нас чаши рассудка, уравновешивающей чашу нашей чувственности, то низменность нашей природы довела бы нас до самых гнусных последствий. У нас же есть рассудок, да? Мы уверенно охлаждаем им все наши неистовые порывы и побуждения плоти», — произносит герой в микрофон. Слова, над которыми стоит задуматься, но Дездемона, вытирая слезы, смеется. Это не повлияло на образ разоблачительного Яго. В формате ток-шоу он выливает грязь наружу. Скандалы, интриги, провокации, подстановки — теперь зрители сами могут сделать выводы.
Каждое действие Яго выверяет с феноменальной точностью. Даже в конце, когда его окружает гора трупов на металлических столах, а тело Дездемоны висит, как туша животного, герой бережет последнюю пулю для себя. На фоне действующих лиц выделяется фигура Шута в исполнении Елены Немзер. На протяжении спектакля персонаж добавляет в трагедию нотки сарказма. Емкие комментарии Шута про ум Дездемоны или зрительниц в гардеробе помогают разрядить напряженную обстановку.
«Шекспир бы перевернулся в гробу», — заявляют некоторые зрители. Конечно, от оригинала пьесы английского драматурга в спектакле осталась только сюжетная канва. Но в этом и кроется сила современного театрального языка. Николай Рощин преобразовал классику в нечто иное, наполнив ее новыми смыслами и атрибутами нашей действительности.
