В честь дня рождения Бродского
Сегодня 24 мая – день рождения Иосифа Бродского. В этот день на родине поэта, в Петербурге, традиционно проводят огромное количество мероприятий, посвящённых ему. Да и за пределами родного города о Бродском вспоминают и говорят в самых разных уголках мира. Чаще всего, когда говорят об Иосифе Александровиче, вспоминают, разумеется, его поэтический слог, литературное наследие, его ленинградское и эмигрантское окружение, своеобразную манеру читать собственные стихи вслух, такую несправедливую «высылку» из страны… И большинство этих обсуждений сводится к единству поэта с его родиной, даже в период с 1972 года, когда Бродский навсегда покинул свою страну и оказался в Америке. Но что же думал Иосиф Бродский о стране, которая заменила (а заменила ли?!) ему родину? Постараемся найти ответ на этот вопрос, собрав его по кусочкам из эссе и интервью поэта.
Об Америке (именно о стране) Бродский почти ничего не писал. Ни в эссе, ни в стихотворениях. Понять его отношение к США можно лишь по отрывкам из его лекций, переработанных в эссе (как правило написанных к определённому случаю, для запланированного публичного выступления), таких, как «Трофейное» (1986г.), «Место не хуже любого» (1986г.), «Письмо президенту» (1991г.), «О скорби и разуме» (1994г.) и т.д., а также из многочисленных бесед и интервью.
Какова же она – американская реальность в восприятии оказавшегося в ней Иосифа Бродского? Почему поэт сознательно выбрал эту страну для проживания, дистанцировавшись и от Советского Союза, и от Европы?
Бродский об американских вещах
В эссе «Трофейное» Бродский рассказывает о вещах, проникших в Советский Союз из Америки и ставших символами благополучного и недоступного Запада: американский термос, сигареты «Кэмэл», армейские зимние ботинки, тушёнка фирмы «Свифт», джинсы… И в особенности американская музыка. В основном – джаз, которую удавалось послушать по радиоприёмнику, поймав иновещательные зарубежные радиостанции или на пластинках. Помимо музыки, проникали в Советский Союз и голливудские фильмы. Так, например, по словам Бродского: «…Одни только четыре серии «Тарзана» способствовали десталинизации больше, чем все речи Хрущёва». С трудом, но можно было достать и литературу американских писателей: Хемингуэя, Фолкнера, Фроста… Вся проникающая в Советский Союз американская культура на контрасте с подверженной жёсткой цензуре культуре СССР способствовала формированию представления о себе как о развивающей дух свободы, поощряющей индивидуализм. Бродский пишет: «С нашим инстинктивным индивидуализмом, на каждом шагу усугубляемым коллективистским обществом, с нашей ненавистью ко всякой групповой принадлежности… мы были больше американцами, чем сами американцы».
Америка и Европа
Несмотря на то, что эмиграция Иосифа Бродского начинается с путешествий по Европе, и несмотря на то, что итальянскую Венецию Бродский называл «лучшим городом на земле», поэт обосновывает выбор Америки как страны для постоянного проживания тем, что остаться в Европе означало бы создание иллюзии продолжения прежней жизни. В этом смысле столь далёкая Америка явилась максимально точным воплощением разрыва с прошлым, с родной страной. Примечательно, что для жизни Бродский выбирает северо-восточные штаты США, так называемую «Новую Англию». Очевидно, тяготея к сдержанному английскому менталитету этой части страны.
В интерпретации Бродского, пропитанность Европы культурой и историей отвлекает человека от поиска внутренней гармонии, поглощает его. В Америке же, по сравнению с Европой, человек остаётся один на один с чужой и неосвоенной реальностью, как бы на «чистом листе». Этим же можно объяснить и тяготение Бродского к провинциальным американским городкам, а не к мегаполисам. И это несмотря на то, что большую часть американского периода жизни поэт проведёт в Нью-Йорке).
Особенно ярко эта мысль выражается в эссе «Похвала скуке»: удалённость от большого города рождает скуку, а именно «в монотонности скуки гораздо больше правды». Поэтому “скучность” провинциальных американских жителей на пространстве «чистого листа» (т.е. американского ландшафта в широком смысле слова) вызывала у Бродского глубокую симпатию и уважение. И именно поэтому, сравнивая с провинцией крупные американские города, пытающиеся быть похожими на Европу, Иосиф Александрович высмеивает, например, столицу США, Вашингтон: «Для меня этот город скорее комичен своими претензиями, своими статуями, мраморными сооружениями. Дикое количество мрамора – больше, чем в Риме, чем где угодно». В Америке Бродского привлекает именно непохожесть на Европу. Необустроенность её пространств, поэтому тяготение к Европе вызывают у поэта грусть.
Американские города Бродского
Что касается Нью-Йорка, то отношение к этому городу у Бродского неоднократно менялось. При знакомстве с городом в 70-е годы, поэт находит Нью-Йорк чересчур «многообразным». В одном из интервью он говорит об этом городе так: «то, что творится здесь, находится… в другом измерении. И освоить это психологически, то есть превратить это в свой собственный мир, я думаю, просто невозможно». Однако в 1995 году Бродский выражает иное мнение об этом городе: ««То место, в котором живешь, принимаешь за само собой разумеющееся и поэтому не описываешь. А в остальные места совершаешь нечто вроде паломничества. Нью-Йорк я ощущаю своим городом на столько, что мне не приходит в голову что-то писать о нем… На сегодняшний день это для меня совершенно естественная среда». Нью-Йорк со временем начинает привлекать Бродского как максимальное воплощение истинной, самобытной Америки.
И всё-таки, несмотря на изначальное желание максимально дистанцироваться от родины, дабы не испытывать ещё большей тоски по ней, помимо Нью-Йорка ещё одним значимым местом для Бродского становится город Саут-Хедли в Масачуссетсе, где Бродский ведёт преподавательскую деятельность. В 1993 г. в разговоре с местными журналистами Бродский сказал, что приехал в Долину потому, что «хотел быть ближе к океану… Мне здесь очень нравится, возможно, отчасти потому, что во многом это напоминает мне ту часть России, в которой я рос. Та же растительность, тот же рельеф и достаточно узнаваемые времена года».
«Артефакты» и люди
Интересно, что американскую действительность Бродский осмысляет только в контексте современности (т.е. XX века), не обращаясь к истории Америки: в эссе о поэте и Нобелевском лауреате Дереке Уолкотте Иосиф Бродский упоминает о Колумбе и колонизации британцев, однако избегает таких знаковых вещей, как история колонизации, отношения с индейскими резервациями, Гражданская война и др.
В период адаптации к Америке Бродский выискивает американские “артефакты”, описывает которые в эссе «“1 сентября 1939 года” У.Х. Одена» в 1984 году. Среди этих “артефактов”, то есть главных символов США Бродский выделяет небоскрёбы, рестораны Макдональдс, обилие и разнообразие магазинов, армейскую одежду, музыкальные пластинки, автомобили. То есть всё то, чего не хватало в Советском Союзе.
При этом к американским людям Бродский проявляет наименьшее внимание. В эссе Бродского нет портретов жителей США, за исключением писателей и поэтов. Бродского интересуют не конкретные люди, а американский стиль жизни, национальное сознание. В различных эссе и интервью он выделяет индивидуальную ответственность и принцип частной инициативы. В эссе «Памяти Стивена Спендера» Бродский замечает, что определяющую роль в жизни и ментальности американцев играют деньги: Америка в восприятии поэта – это место, где «этика располагается в большей, чем где бы то ни было, близости к наличным». Американская практичность проявляется и в равнодушии массового американца к культуре, литературе.
Америка всё же не заменила Иосифу Бродскому родину, став лишь окружающей средой. И несмотря на близкие поэту идеи свободы и индивидуализма, вместе с тем он отмечал, что этой стране царят угнетающие массовость и невежество.
Софья Перцовская
