Ротонда – одно из мест Петербурга, окутанное мрачными легендами о масонах и потерянных душах. Колонны, изогнутые линии кровли и узоры на фасаде словно шепчут загадочные истории, утраченные временем.
Пока надвигается вечерний сумрак, окутывая вульгарную суету торговых улиц, в Ротонде на Гороховой царит загадочная тишина. Фонарный свет смутно пробивается сквозь пыльные окна, создавая зловещие тени на пустых стенах.
А ведь еще недавно эти пустые стены благородного голубого цвета с оттенком аквамарина были исписаны вдоль и поперек. Об этом свидетельствуют многочисленные фотоснимки, размещенные на первом этаже, начиная с самого входа. Кадры перекрывают собой весь нижний ярус Ротонды, не оставляя ни одного чистого голубого пятнышка. Каждый снимок расположен в своей последовательности: у входа висят старые кадры, все дальше сменяясь свежими.
Ненавязчиво приковывает к себе внимание фотокарточка, сделанная в 1993 году — об этом сообщает маленький прямоугольник, расположенный в правом нижнем углу деревянной рамы. В раме же красуется Ротонда — пестрая и яркая, будто ребенку дали фотографию отреставрированного здания и карандашей в придачу, а он и рад стараться: намалевал на размахе лестничных крыльев странное демоническое существо и, чтобы окончательно личностью прослыть, афоризмами исписал каждую колонну, нисколько не жадничая.
От такого художества скорее проморгаться хочется, да взгляд отвести на следующую композицию.
«Ротонда 1998 г.» — приглашает ознакомиться исчерпывающая подпись. В этот раз в глаза первым делом бросается жирная надпись на сводах, заимствованная у Данте Алигьери: «Забудь надежды всяк сюда входящий» — доброжелательно, ничего не скажешь. Но на этом, правды ради, немногочисленные изыски заканчиваются: вокруг кишат те же старые незамысловатые граффити, поверх которых налеплены новые изображения, лишенные малейшего смысла.
От тщательного рассматривания и погружения во времена свободы, беззакония и малиновых пиджаков отвлекает редкий, но долгожданный гость Ротонды. Заходит, хотя скорее залетает так, что чуть ли не падает — непозволительно громко для такого одинокого и тихого места. Очевидно, он попросту не удосужился прочесть распечатку на железной двери, любезно прилепленную на клей-карандаш завсегдатаями и сообщающую о слишком высоком пороге.
Видимо, сюда только так и нужно «залетать», перепрыгивая людской барьер повседневной жизни. Ведь это место — памятник времен давно минувших эпох.
Даже тишина здесь манящая, прерываемая лишь шепотом ветра, который словно рассказывает забытые легенды и предания, что вобрала в себя Ротонда.
Каждый, кто посмеет войти в этот мистический мир, прежде позабыв и оставив надежды, обретет здесь что-то новое. Возможно, это будет ощущение самопринятия, когда решите написать и оставить свое заветное желание на стене второго яруса, уже ломящегося от бумажных стикеров. Или, возможно, вы ощутите здесь влияние времени и пространства, где мир и миф переплетаются в удивительное путешествие через века.
Всякое может произойти, но уж ничего недоброго с вами не случится. Неспроста граффити, оставленное на фасаде третьего яруса, грозно предостерегает: «Всем добра и мира!»
Юлия Киселева
