28.03.2024

Особенности журналистской деятельности Карамзина

В отечественной истории на протяжении веков огромную роль играло развитие и влияние средств массовой информации. Зачастую они имели пересечения с такими сферами социальной среды, как религиозная, политическая, литературная, научная и т.п. Формирование публицистики и рассмотрение общественной жизни через призму различных точек зрения российского общества не могло пройти без медиакритических оценок. Они представляли собой осмысление функционала медиа, анализ акта коммуникации между СМИ и потребителем.

Автор-медиакритик не только познает и оценивает медиа-нарратив, но и мобилизует читательскую аудиторию. А также он формирует общественное мнение по поводу какого-либо вопроса. Сигнализирует об особенностях журналистики той или иной культуры. Более творческий подход к медиакритике, особенно заметный у таких деятелей, как Б. Акунин, Д. Быков. Ко всему прочему он реализует цели демонстрации индивидуального таланта, привлечения массовой аудитории к личности творца, который выражает ту или иную позицию.

Состав таргет-аудитории, мотивация авторов, форма контента, оснащение материала предопределяют разделение медиакритики на три типа. Эти три типа не перестают быть взаимосвязанными и взаимовлияющими.

Научная журналистика чаще всего представлена в формате академической медиакритики. Для которой целевой аудиторией представляются сами исследователи медиа, среди которых можно выделить социологов, коммуникологов, культурологов и т.п.

Профессиональная медиакритика, как правило, направлена на самих журналистов, блогеров и прочих деятелей медиакоммуникаций.

И, наконец, массовая медиакритика посвящена вопросам, затрагивающим интересы большинства, что в настоящее время особенно актуально при повышенном интересе населения России по части политической и правовой образованности. Что зачастую диктуется из зон свободного медиапространства.

Развитие рекламы, интернета, телевидения в современной России не отрицает факта высокой роли прессы и периодики в более давние исторические периоды российской истории. Глубочайшая осведомленность во внешнеполитических тенденциях, энциклопедические знания истории Родины. И мастерское владение языком – все это позволило «русскому Стерну» Николаю Михайловичу Карамзину войти в историю не только как историк и литератор. Но и как несменяемый редактор «Вестника Европы» и «Московского журнала».

Источник: polzam.ru

Медиакритика, встречающаяся в трудах Карамзина, представляет собой отчетливый показатель развития духовной жизни в Российской Империи XVIII-XIX вв.. В частности активной деятельности журналистов и публицистов при либеральных начинаниях Александра I. Анализ основных журнальных статей Карамзина даст право утверждать о существовании медиакритических наблюдений в тот период, их влиянии на медиа и мнения читателей. А также позволит провести параллели между нынешними мощнейшими средствами медиакоммуникации и существовавшими в ту пору инструментами изъявления мнения общественности.

Цель данной работы — найти и исследовать медиакритику в публицистических трудах Карамзина.

Творческий путь Н.А. Карамзина

Николай Михайлович Карамзин родился 1 декабря 1766 года. Свое детство будущий писатель провел на Поволжье, где и не без помощи местного диакона прочел Часослов. А затем освоил технику гражданского шрифта, «не представившему особенных затруднений благодаря редким, блестящим способностям ребенка». С детства Карамзин питал любовь к чтению, выразившуюся еще в обучении в пансионе в Симбирске. В возрасте 14 лет Карамзин поступил в университетский пансион Шадена в Москву. В университете основное внимание было уделено изучению иностранных языков. И Карамзин очень скоро совершал успехи, поражавшие ректора Шадена.

Уже в 1783 г. им была переведена «Деревянная нога» Геснера. Причем в переводе на русский «каждая фраза удивительно хорошо восстанавливает перед нами язык слащавой и добродетельной немецкой поэзии прошлого века». В то время Карамзин был замечен Иваном Петровичем Тургеневым, директором Московского университета. И, что немаловажно, другом Н.И. Новикова – крупнейшего издателя и просветителя в тот период российской истории. Немедленно было организовано знакомство Карамзина с Новиковым, чрезвычайно инициативным и даровитым интеллектуалом своего времени. Однако, судя по «Записке о Н.И. Новикове» Карамзина влияние мэтр едва произвел на молодого студента. Об этом говорит оценка Карамзиным масонской деятельности Новикова: «Около 1785 года он вошел в связь по масонству с берлинскими теософами и сделался в Москве начальником так называемых мартинистов, которые были (или суть) не что иное, как христианские мистики: толковали природу и человека, искали таинственного смысла в ветхом и новом завете, хвалились древними преданиями, унижали школьную мудрость и проч.»

Несмотря на непонимание Карамзиным позиции Новикова, последний дал тогда еще восемнадцатилетнему переводы различных сочинений по педагогике. Именно это стало началом первого детского журнала «Детское чтение для сердца и разума». Управлял им Карамзин не один, а вместе с товарищем Петровым. Он был известным просветителем в масонской ложе Новикова. Петров в этом дуэте, явно, играл роль наставника. Именно Петров склонил Карамзина к изучению биографии и произведений Шекспира. В «Дружеском обществе» Н.М. Карамзин провел четыре года, набравшись неимоверного литературного опыта. В первую очередь от Петрова. Помимо работы в «Детском чтении…», Карамзину дался удачно перевод «Размышлений» Штурма, а также «О происхождении зла» Галлера. В 1787 г. был переведен «Юлий Цезарь» Шекспира. А вскоре была переведена и «Эмилия Галотти» Лессинга.

Карамзин пробыл за границей около полутора лет, от мая 1789 года до сентября 1790 года. Он посетил Германию, Францию, Швейцарию и Англию. Главные места, где он дольше других останавливался, были: Берлин, Лейпциг, Женева, Париж и Лондон. Впечатления от поездки легли в основу «Писем русского путешественника», первого смелого начинания русской литературы в жанре путешествий. В Кенигсберге Карамзин имел знакомство с Иммануилом Кантом, вместе с которым провел беседы о Европе, Китае, природе человеческих желаний. Карамзин имел знакомство с Лафатером в Цюрихе, чье имя было в ту пору популярным. И провел с ним философскую беседу о смысле человеческого бытия.

По возвращении в Петербург в 1790 г. Карамзин был познакомлен с Державиным, который одобрил план того начать издавать журнал. Специально для этого им было написано обращение к своей будущей аудитории. Заранее писатель подготовил читателей к таким темам предстоящего в издании журнала, как русские сочинения в стихах и в прозе. Переводы иностранных сочинений, критические заметки на русские книги, описание происшедших в стране событий. Несложно увидеть в идее альманаха у Карамзина совмещение новостных колонок, публикаций на литературную тематику и рубрики критических замечаний отечественных произведений.

Новое детище Карамзина было названо «Московским журналом». Неизгладимый след в истории русской словесности оставил этот вестник тем, что им была задана новая мода на словоупотребление, построение речи, обновление художественного языка. Интересен в качестве замечания абзац: «Жаль, что переводчик (драмы „Граф Ольсбах“) употребляет слова сие и оное, что на театре бывает всегда противно слуху. Употребляем ли мы сии слова в разговорах? Если нет, то и в комедии, которая есть представление общежития, употреблять их не должно. Чем слог театральной пьесы простее, тем лучше».

После двух лет работы журнала писатель заявил, что больше ни один номер вестника не выйдет. Хоть журнал имел крупный успех, верхи, побоявшись этого, приказали Карамзину остановить верстку. В том числе из-за связей Карамзина с Новиковым и Плещеевым, с «Дружеским обществом» и масонами. Следующим детищем Карамзина стала «Аглая», которую он обогатил стихотворными произведениями, наполненными его житейской философией.

К 1803 г. Карамзин направил письмо императору с просьбой назначения его на должность историографа. Прошение было удовлетворено, и так Николай Михайлович Карамзин закончил свою литературную деятельность, на которую зачастую влияли его юношеские воззрения. 

Медиакритика в творчестве Карамзина

Помимо жанра «путешествий» и многотомных работ по истории, Карамзина не менее интересовала публицистика и общественная реакция на культурные веяния своего времени. В 1804 г. Карамзин отошел от литературной деятельности в связи с занятием должности историографа. Однако до конца своих дней ему было присуще точное критическое обозрение происходившего в интеллектуальной среде России.

Именно Карамзиным был создан первый русский альманах «Аглая», в котором в 1794 г. была напечатана литературоведческая статья «Что нужно автору?». В ней Карамзин максимально лаконично и доходчиво объясняет свое мнение по поводу строения личности талантливого автора. Связывая понятия красоты предмета искусства и внутреннего благоустройства души автора произведения: «Ужели думаете вы, что Геснер мог бы столь прелестно изображать невинность и добродушие пастухов и пастушек, если бы сии любезные черты были чужды собственному его сердцу?» Продолжая оценивать талант признанных авторов, Карамзин также обращается к творчеству Ж.-Ж. Руссо, превознося его «искры страстного человеколюбия», невзирая на слабости души деятеля Просвещения.

В еще более известном журнале «Вестник Европы» была опубликован статья Н.М. Карамзина «О книжной торговле и любви ко чтению в России», что была наполнена критическим анализом литературных вкусов современников Карамзина. Конечно, Карамзин не ставит российскую книготорговлю наравне с французской или немецкой, но признает огромные успехи книгоиздательства в свое время. Особенно оценивая деятельность Новикова. Именно с 1797 г., по мнению Карамзина, газеты стали важнейшими средствами связи между высшими императорскими указами и народом. Любимыми среди российской читательской аудитории Карамзин выделяет нравоучительные романы, отвергая также подозрения в том, что подобный жанр оказывает пагубное влияние на характер людей.

В «Аглае» в том же 1794 г. была опубликована обширная, с удалением в исторический дискурс, статья «Нечто о науках, искусствах и просвещении». В начале статьи Карамзин восхищается литературными дарованиями Ж.-Ж. Руссо, а также предлагает свои идеи относительно науки и просвещения, исследуя попутно философскую систему Руссо.

Карамзин, к примеру, парирует позицию Руссо по поводу научного познания, известную своим скептицизмом: «Добрый Руссо! ты, который всегда хвалишь мудрость природы, называешь себя другом ее и сыном, и хочешь обратить людей к ее простым, спасительным законам! скажи, не сама ли природа вложила в нас сию живую склонность ко знаниям? Не она ли приводит ее в движение своими великолепными чудесами, столь изобильно вокруг нас рассеянными? Не она ли призывает нас к наукам?»

Затем Карамзин объясняет сущность искусства, называя его подражанием натуре. Естественный мир человека, по замечанию Карамзина, вызывал у него стремление к лучшему бытию, к увеличению жизненных приязней. Необходимость искусства и науки для человеческой жизни не ставится под сомнение Карамзиным, а лишь обосновывается через критическое рассмотрение философских произведений Ж.-Ж. Руссо.

Своеобразным ответным ударом в сторону либеральных просветителей послужил меморандум Карамзина «Записка о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях». Обозначилась данная статья в российской истории как первый манифест консерватизма. Именно эта статья представляет собой медиакритический анализ позиции журналистов и писателей, выражающих противное Карамзину мнение о реформизме в новой России Александра I.

Вступив на престол, Александр I совместно со своим Негласным комитетом наметил инициативную программу либеральных нововведений, что не могло не встревожить консервативные круги, опасавшиеся за возрастание прав крестьянства и ущемление дарованных ранее льгот. Однако Карамзин сравнил самодержавие в России с палладиумом, привлекая обширные знания по истории родной державы. Посему Карамзин, опираясь на неудачный, по его мнению, ход петровских реформ, призывает властей «к охранительным, а не творческим позициям». В дальнейшем развитие консерватизма приведет к появлению спора западников и славянофилов, разделивших свои мнения по причине противоречивого отношения Карамзина ко вкладу Петра I в историю русского народа.

Не зря Карамзин считал эстетику наукой вкуса. В большинстве его статей, анализирующих информационные потоки своего времени, поднимается вопрос стиля и чувств, несмотря на рациональный подход Карамзина к публицистике. Одним из примеров такой работы может служить «Отчего в России мало авторских талантов?»

Уже с изначальных позиций Карамзин отвергает метод времен Монтескье об определении умственных и физических способностей через оценку климата, природных особенностей и т.п. Эстетический реализм Карамзина находит выражение также колкое чувство юмора, обращенное в сторону своих идеологических соперников: «Если бы жаркий климат производил таланты ума, то в Архипелаге всегда бы курился чистый фимиам музам, а в Италии пели Виргилии и Тассы; но в Архипелаге курят… табак, а в Италии поют… кастраты»

Причины малого количества авторов Карамзин видит в том, что «в лучших дома говорят у нас по-французски», что основная литература в России была написана на церковном, еще не литературном русском языке. Карамзин продолжает в этой статье свои размышления о природе таланта: писатель признает его природный характер, однако стоит на том, что для его развития необходимы «постоянные упражнения». Подобный критический анализ произведений отечественных писателей был проведен Карамзиным с целью призвания их к чистоте языка, тщательной работе над слогом, развитию метафоричности и поэтичности речи.

Особо остросоциальным оказалась речь Карамзина, которая была произнесена на торжественном собрании Императорской Российской Академии 5 декабря 1818 года. В обращении Карамзин выразил благодарность милостивым государям, а также отметил их неоценимое влияние на Академию, которая даровала новые средства «для образования языка, для ободрения талантов, для славы отечества». Основной посыл данного послания заключается в призыве защиты чистоты родного языка культурными деятелями государства. Богатство языка Карамзин приравнивает к богатству мысли, упоминая созданный Академией первый словарь русского языка. Помимо того, Карамзин с любовью вспоминает Екатерину II, при которой пик русской словесности выдался благодаря работам М. Ломоносова и утверждению Словарем Академии Российской значения слов. Ломоносов восторгается работой Словаря, систематически подошедшего к изучению всех лексико-семантических частей русского языка.

Спокойный, ясный, ничем не ангажированный тон выделяет Карамзина как сугубо вдумчивого и знающего цену слова публициста. Так, в «Мыслях об уединении» автор уже с философским оттенком указывает на важность одиночества на творческом поприще. Возможность счастья видится для Карамзина возможной лишь при наличии внутренних богатств души, которые пресыщают человеческие чувства независимо от ситуаций извне. Тем не менее, вечное уединение и десоциализация осуждается Карамзиным: «Нет, нет! Человек не создан для всегдашнего уединения и не может переделать себя. Люди оскорбляют, люди должны и утешать его. Яд в свете, антидот там же. Один уязвляет ядовитою стрелою, другой вынимает ее из сердца и льет целительный бальзам на рану»

В «Московском журнале» в 1792 году вышла содержательная положительная рецензия Карамзина на популярную в те году переработку «Энеиды» Вергилии, названную в своем жанре ироикомической поэмы. Травестия Николая Осипова, названная «Виргилиевой Энеидой, вывороченной наизнанку», была преемственна традиции пародированию «Энеиды» еще с XVIII века.

Карамзин, изучая вопрос выделения особенного жанра, сетует на то, как «Энеиду» «травестировали» множество европейских писателей, но, тем не менее, не считает за грех такие шутки: «Никто из древних поэтов не был так часто травестирован, как бедный Виргилий. Француз Скаррон, англичанин Коттон и немец Блумауер, хотели на счет его забавлять публику, и в самом деле забавляли. Те, которые не находили вкуса в важной Энеиде, читали с великою охотою шуточное переложение сей поэмы, и смеялись от всего сердца. Один из наших соотечественников вздумал также позабавиться над стариком Мароном, и нарядить его в шутовское платье. При всем моем почтении к величайшему из поэтов Августова времени, я не считаю за грех такие шутки, — и Виргилиева истинная Энеида останется в своей цене, несмотря на всех французских, английских, немецких и русских пересмешников. Только надобно, чтобы шутки были в самом деле забавны; иначе они будут несносны для читателей, имеющих вкус. По справедливости можно сказать, что в нашей вывороченной наизнанку Энеиде есть много хороших, и даже в своем роде прекрасных мест».

Реформа языка была полностью плодом медиакритических выступлений Карамзина, что не могло не привести к идейному расколу внутри интеллигенции. Обновление языка, которое было предложено Карамзиным, вызвало ожесточенную критику в 1810-х годах. Была основана, к примеру, «Беседа любителей русского слова», ставившая целью пропаганду старого языка, сохранение церковного слова. Возглавляемое А.С. Шишковым общество направило критику в сторону Карамзина, Жуковского и их сторонников. Бурное обсуждение данного вопроса в конце концов выразилось в создании в 1815 году общества «Арзамас», которое иронизировало над авторами «Беседы» и пародировало их произведения. Членами общества стали многие поэты нового поколения, в том числе Батюшков, Вяземский, Давыдов, Жуковский, Пушкин. Литературная победа «Арзамаса» над «Беседой» упрочила победу языковых изменений, которые ввёл Карамзин.

Заключение

Как показало вышеприведенное исследование публицистического наследия Н.М. Карамзина, в его журналах, альманах, вестниках одной из первой появилась в качестве передового направления медиакритика. Которое ставит своей целью анализ происходящего в интеллектуальной жизни страны. Политические воззрения оппонентов, ценность философских систем, состояние русского языка на тот момент оказывались под жесткой, лаконичной и аргументированной критикой писателя.

Именно с именем Карамзина связаны понятия русского консерватизма, а также эстетического реализма. И именно на его имени история русской журналистики начинает новую фазу активного осмысленного диалога между журналистами, читателями, политиками и литераторами. В дальнейшем это приведет к развитию декабристской критики, насыщенной политическими клише и идеологическими программами. Случай Карамзина же показывает многогранную медиакритическую деятельность, связанную с миром публицистики не только идеологически, но и эстетически. Слог Карамзина предвосхитил развитие в России литературного языка, что выступало закономерным итогом его медиакритических заметок, осуждающих загрязнение публицистами русской речи галлицизмами. Проблема малого опыта авторов, отсутствия пробы пера, высокое влияние церковного языка на литературную жизнь России так же составляли пласт медиакритики Карамзина. Который призывал писателей к воспитанию самих себя как личностей, способных видеть в мельчайших деталях мира «пиитическое». 

Безусловно, невозможно недооценить влияние Карамзина на создание литературного русского языка А.С. Пушкиным, воспитание идей консервативной части русского дворянства, рождение спора славянофилов и западников, безусловное влияние на воззрения Достоевского, ратовавшего за идейную и лексическую чистоту русского языка.

Герцен дал ему следующую оценку: «Влияние последнего <Карамзина> на литературу можно сравнить с влиянием Екатерины на общество: он сделал литературу гуманною». Как знаковый пример медиакритической деятельности, Карамзин совмещал в своих работах принципы научности, публицистичности, социальной направленности. Естественно, в конце XVIII-нач. XIX вв. социальная роль СМИ была не столь явственна, как это заметно по влиянию метамедиа в современном мире. По причине низкой образованности населения и малой оснащенности техническими средствами акторов коммуникации для освещения событий в стране.

Дальнейшее развитие критических механизмов в журналистике дает полное право назвать Карамзина медиакритиком, который повлиял на становление таких медиакритиков, как Пушкин, Полевой, Герцен и прочих интеллектуалов.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *