Я не понимаю, зачем эти вещи существуют ЗДЕСЬ
Пояснительное письмо
Дорогой Уотсон! Учебный год заканчивается, и я с трепетом пишу, что отчаливаю в родную Англию после годового пребывания в шкуре студента петербургского университета.
Мой талант перевоплощения, который известен Вам по истории «знака четырех», не дал осечку в столь забавной проверке преподавания журналистики – профессии, что по специфике роднится с деятельностью сыщика-консультанта. Юноши и девушки с тягой осваивают азы сбора и анализа информации и будут, как и мы, наслаждаться методами и вещанием правды людям. Надежду на это отразило перо: я еще не на Бейкер-стрит, но Вы уже ознакомитесь с пороками академичности, что смешат и печалят – и от того возбуждают праведный гнев.
После прочтения передайте рукопись одному из влиятельных лондонских изданий на Ваш вкус. Кафедра медиа нуждается в пересмотре отдельных компетенций.
В ожидании встречи с другом, Шерлок
Мусор в интеллектуальной мансарде
Поступившие проходят курс истории, информатики, физкультуры и русского языка. Да, доктор, они делают то же, что делали в прошлом году, когда заканчивали одиннадцатый класс школы. Опять. Причем программа не изменилась.
По истории ученики повторно сдают родословную династии Романовых, а на русском их время все так же тратят на заучивание главных и второстепенных членов и сложноподчиненных предложений. Аттестатам о среднем образовании настолько не доверяют?
В итоговом тесте по информатике было задание из алгебраических символов – я видел с каким энтузиазмом к этому отнеслись студенты гуманитарного направления, что год становились «акулами пера». Они с хохотом нашли правильные ответы на сайте тестирования! Я восхищаюсь таким решением проблемы, потому что они использовали главное оружие журналиста – мозги. Может на то и был расчет властей ВУЗа?
Впрочем, я выразился неточно по поводу неизменчивости. Теперь ребята изучают русский будто становятся учеными-филологами, а не журналистами. Их мучают видами… предикативности? Чем-то таким. Знаете, даже не буду пытаться это запомнить. Вы наверняка помните, как в первые недели знакомства я постарался немедленно забыть о вращении… Солнца вокруг Земли? Поскольку для мозга «знание, которое ему действительно может понадобиться, вытесняется оттуда или оказывается захламленным стольким количеством ненужных вещей, что добыть его в случае необходимости просто невозможно» – Вы законспектировали эту цитату в повести «Этюд в багровых тонах».
Я написал десятки текстов и ни разу не нуждался в дотошной классификации сегментированных конструкций! Какой в них прок? Работа состоит из психоанализа аудитории и практического «очищения» рукописей от газетных штампов по «Пиши, сокращай» и «Ясно, понятно» Ильяхова, с методологией которых Вы, как бывалый писатель, ознакомились, ведь так? Студентам следовало выдать эти книги и отправить практиковаться в журналистике, а не штудировать заумные понятия два раза в неделю в клубе заучек, что ждут… право, я не придумаю дела, в котором они оказались бы полезными. Мы ведь все еще о прессе?
Что говорить о физкультуре? Она не относится к приобретению статуса журналиста. Русский еще можно притянуть к этому ремеслу, но этот предмет лишний и на любом другом факультете, что не принадлежит университету спорта имени Лесгафта. Его наличие объясняют желанием оздоровить студента? Тогда почему университет не контролирует распорядок дня и питание? Ведь от сна зависит жиросжигание, восстановление изнуренных мышц и качество работы мозга, а питание влияет на энергию и строение мышц, органов и кожи. Все бы взныли от такой заботы! Грезы о кругозоре чрезмерного масштаба утопические.
Дорогой друг, Вы прекрасно знаете, как я боксирую – хотя бы по тому правому хуку, что встретила Ваша челюсть в товарищеском спарринге. Еще раз приношу извинения. Я к тому, что каждый сам позаботится о вспомогательных инструментах по типу спорта, а дело университета – составить программу из дисциплин прямого назначения, без засорения косвенными. Те, кто видят ценность спорта, и так тренируются достаточно, а притащенным в зал мученикам, что лишь посмеиваются над внешне специфическим характером упражнений, не помогут разминки, к которым они не будут возвращаться дома.
«Человеческий мозг изначально представляет собой маленькую пустую мансарду, которую вам предстоит обставить по собственному усмотрению. Дурак тащит туда всякую деревяшку, какая встретится на пути… человек же разумный очень избирателен по отношению к тому, что он размещает в своей интеллектуальной мансарде. Он не станет заполнять ее ничем, кроме инструментов, нужных для выполнения его работы, но уж их-то ассортимент у него исключительно богат, и содержит их он в идеальном порядке» – из двадцатой страницы того же учебника имени Шерлока Холмса.
Уважаемые профессора
Я изображу преподавателей, которым отдают почести, но которые не дают практические знания и спокойную жизнь студентам. Держу пари, Джон, Вы бы не выдержали и простого дружеского застолья с ними от морального удушья и возмущений из-за мельчайшего нарушения их установок.
Исхудавшие, будто скелеты, и кричащие на хроническом кашле нотации высшей строгости, или разжиревшие, непричесанные забияки с посаженным зрением, что превозносят свои научные увлечения по всем канонам руководства «Как стать хорошим лучшим ботаником среди ботаников». Преподавателей этих дисциплин ждут внуки или дома престарелых, под чей контингент они подходят по параметрам возраста и, следовательно, здоровья.
Не возьму ответственность в установке диагнозов, но ощущение, будто способности этих учителей рационально мыслить покинули наше общество, потому что они не видят дальше предрассудков – на факультете-то журналистики! Где людей учат искать мудрые решения посредством анализа! Такой тип считает, что студенты обязуются знать их излюбленные непрофильные предметы под одним углом – без разницы какая у них направленность. Вдобавок эти профессора заменяют лояльность мятежностью. Они не смотрят на ситуацию глазами подмастерья. Или у них не получается? Впрочем, студент отдает сто семьдесят тысяч рублей не для рассуждений и испытания терпения.
Редким, но убийственным экземпляром выступает пропагандист. Он, словно Мориарти, будучи честным для общества, влияет на него по личному усмотрению. Лжеучитель решил, что на каждой паре вместо преподавания курса основ журналистики стоит морализировать, поднимать разговоры о политике и навязывать свое мнение. Он задает написать рецензию на фильм об украинском национализме – провокационно, не так ли? Аудиторию наполнило молчание студентов из-за нежелания поддерживать эти темы. «Вам ничего не нужно», – с обидой сказал лектор и позже продолжал напоминать об этом высокомерным тоном. Я похлопал себя по щекам, дабы убедиться, что вчерашний морфий перестал действовать. Мир оказался вполне явным.
Ведь эти преподаватели – лицо ВУЗа! Оно слишком отталкивает, чтобы хотелось усваивать программу.
Менторы без фальши
Как Вы знаете, я горжусь своим невежеством. Частный детектив-консультант ничего не смыслит в литературе, философии и политике. «…Если бы мы вращались вокруг Луны, для моей работы это не составило бы никакой разницы» – однако коллеги и простые граждане видят исключительную пользу моей работы.
Я раскрываю преступления за счет правильно подобранного арсенала сведений. Навык дедукции – это поиск деталей пятью чувствами и их логическое связывание для выстраивания полной картины. История криминалистики содержит сценарии, по которым развиваются преступления. Яды говорят о происхождении убийцы. Анатомия для портретов. Последние два инструмента относятся к биологии, но это не значит, что я нуждаюсь в этой науке в широком смысле. Я изучал эти сферы под углом моего ремесла, а не ремесла биолога с Нобелевской премией.
Аналогичная ситуация на журфаке. Русский язык в научном смысле не применяется под углом прессы. Но радует, что предметы, в названии которых присутствует журнализм, снабжают студентов практической информацией. «Основы» и «Теория» журналистики говорят за себя. Глянец и новые медиа состоят из жанров «Художественной публицистики». «Социология» – это связи между людьми, а из людей состоит аудитория, для которой пишет журналист.
Это эффективнее в комбинации с преподавателями, которые заботятся о манерах общения, разговаривают по делу, идут в ногу со временем и проявляют разумную, а не фанатичная строгость.
Другой преподаватель по журналистским основам так свободно преподносит знания, что я мимолетом задумался: а не переквалифицироваться ли в репортера? Выдохните, Уотсон, я откинулся в кресле, покурил трубку и оставил эту затею. Этот усатый добродушный дядька рассказывал о прессе шутками. В качестве учебника он предложил читать роман о журналисте, автор которого посвятил жизнь этой профессии. Ее методы и этику обличили в образность. Подобное и развлекает, и информирует. Стиль infotainment, как здесь модно говорить. «А вы будете вести у нас на втором курсе?» – поинтересовалась одна юная леди. Он спросил, какие предметы она хочет, чтобы он вел. Другие помогли ответить: «ВСЕ!»
Ментор по художественной публицистике делает презентации без воды: она описывает приемы зарисовок, очерков, фельетонов, вместе со студентами разбирает примеры текстов, помогает писать свои – и без давления объясняет, как сделать лучше.
Почему бы преподавателям непрофильных дисциплин не пойти… на уступки. Если это делают даже преподаватели основных – и молодёжь усваивает, поскольку к ним относятся дружелюбно. И потому, что это основные предметы, ради которых они поступали. Не в этом ли соль? Студенты мучались не на зачетах по «Основам журналистской деятельности» и «Художественно-публицистических жанрах», а на «Истории России» и «Русском языке»! Похоже на шутку из сериала «Друзья».
Послесловие Джона Уотсона
Благодарю редакцию «ОКНАnews» за публикацию весьма сатирического материала, что сохранили в чистом виде с согласия мистера Холмса! Во имя гуманизма призываем руководство университета внимательно рассмотреть дела и принять меры.
Университет – исполнитель конкретной функции, за которую ему платят, а не родитель, что берет на себя ответственность за все нужды беспомощного ребенка. Студенты собрались познавать журналистику, а не все на свете, и уж точно не терпеть мало приятных чудаков. Избавьте их от несуразиц. Включайте критическое мышление, проверяйте преподавателей. Вы служите ученикам – так беспокойтесь об их комфорте. Элементарно!
