Горы — место своенравное. Либо вы ладите, либо всё идёт не по плану.
Каких только детских кружков не напридумывают. Я вот ходила на спортивный туризм. На осенние каникулы 2013 года был намечен лыжный поход на Кольский полуостров, горный массив Хибины. Всё путешествие заняло около одиннадцати дней.
Готовиться мы начали за полгода: 2 тренировки в неделю, бег по выходным, контрольные походы, соревнования. За месяц начали подбирать снаряжение: искать балаклавы, пришивать опушки к штормовкам (лёгкая непромокаемая и непродуваемая куртка), мастерить лавинные шнуры. Это длинная атласная яркая лента с нумерацией через каждые полметра, которая прикалывается одним концом к одежде, а другим волочится по земле. Если человека накрывает лавина, по этой ленте его будут откапывать. Представляю, что чувствовала мама, когда её 13-ти летняя дочь аккуратно отмеряла место для очередной метки. После всех сборов, мой, сравнительно с другими, небольшой рюкзак весил 18 килограмм.
Первая встреча
22 марта за два часа до отправления поезда группа прибыла на вокзал. Зачем так рано? С детско-юношескими группами всякое бывает: например, на вокзале оказалось, что мальчик Саша забыл свою миску и кружку. Успели купить. Загрузились в поезд. Ехать из Петербурга в Апатиты сутки. Как и любая группа детей в поезде, мы всё время баловались, болтали, пели песни, так что время прошло незаметно. По прибытии на станцию, загрузились в маршрутку, что отвезла нас к посёлку Коашва. Осознание происходящего тихо пробиралось сквозь мысли и становилось на первое место. Нас высадили из машины. Семь часов вечера, уже темно, мороз, вокруг море снега и назад уже не вернуться. Несмотря на то, что место туристическое, особенно во время каникул, лыжни не оказалось.
Мы прошли всего 3 километра за час. Нашли подходящее место для лагеря: у подножья снежного склона расположилась небольшая полянка с редкими соснами. Если встать спиной к холму, справа и слева растут высоченные ели, впереди несколько ёлочек поменьше и замёрзший ручей. Невозможно высоченное небо слегка затянуто облаками. Кое-где проглядываются кристалики звёзд. Не знаю, Хибины нас одурманили, или резкое погружение, но у всех стали появляться трудности с постановкой лагеря. Очень долго не могли найти сушину (сухое дерево, которое можно пустить на костёр), я с подругой пошла собирать еловые ветки для шатра, которые мы набирали около часа, для костра пришлось копать очень глубокую яму.
Получив нагоняй от руководителей, кое-как покончив с лагерем, сели кушать прямо в шатре. Ужин у нас это каша с кетчупом и чай с хлебом и джемом. Руководитель Вова, мужчина лет тридцати, рассказывал о тайне перевала Дятлова, о том, что Хибины принимают не всех. Ежегодно в этих горах кто-то погибает. На перевалах стоят высокие деревянные кресты в местах трагедий. В этой атмосфере пустоты, холода, под стонущее завывание ветра, всех объял мистический страх. Природа вокруг была наделена характером, силой. Появилось странное ощущение, что мы не одни в этом замёрзшем лесу.
Помыв снегом посуду, мы отправились спать. Но на этом день не заканчивается. Вся наша группа в 10 человек спит в одном шатре. В нём мы растапливаем печь и каждый час по очереди встаём подкинуть дрова. Глубокой ночью соседка по спальнику Люба трясёт меня за плечи и вручает старый телефон, на котором заведён будильник. Следующий час сплю очень тревожно: обязательно надо проснуться, иначе огонь потухнет, я всех подведу, причем надо проснуться сразу как зазвенит будильник, чтоб никого не разбудить — прижимаю сильнее телефон к груди. Будит вибрация. В полумраке пробираюсь сквозь многочисленные ноги к печи. Справа лежат наколотые дрова. Беру одно, легонько стучу им по засову, чтобы открыть металлическую коробку — “Ссссс” — всё равно обжигаюсь. Внутри догорают подброшенные Любой поленья. Забрасываю одно, второе, третье. Тухнет. Начинаю паниковать, усиленно дуть на дрова, зажигать щепки, менять дрова местами. Спустя несколько минут мучений печь схватывается изнутри ярким рыжим пламенем. Треск раздаётся на весь шатёр, а бока металлической коробки раскаляются до алого. Передаю будильник следующему, а сама засыпаю, в тревоге “как бы чего не случилось”.
Если идёте в поход — берите с собой человека, который медленней вас
Ранний подъём следующего дня выдался тяжёлым. Сложили спальники, переоделись, сделали дурацкую зарядку. На завтрак теперь уже сладкая каша и тот же хлеб с джемом. Собрали лагерь, вышли в путь. Светит солнце, лазурное небо граничит с ослепительным снегом, благо у всех есть солнечные очки, по бокам ели и размером с крупные кустарники берёзки. Вдалеке видны белоснежные вершины небольших гор. Туда нам и надо. Впечатления от красоты портит нетронутая пелена снега — нужно тропить (то есть делать лыжню). Лыжи проваливаются в пушистый снег сантиметров на двадцать. Пришлось попотеть чтоб дойти до первого привала. Дабы не разводить костёр, обеденный суп приготовим на ужин, а сейчас чай из термоса, кусок сыра и немного орехов.
Этот день прошёл в пути. Думалось только о том, что я постоянно отстаю, не успеваю за остальными. За усталостью не было возможности обратить внимание на красоту вокруг. Хотелось только, чтобы все шли помедленней.
Я проснулась от напряжения в мочевом пузыре. Темно. Воет ветер. Трещит печка. Ощущение, будто вокруг кто-то ходит. Будто пространство вокруг настроено недоброжелательно. Страшно. Пытаюсь заснуть, но не получается. Толкаю Любу, прошу её выйти со мной, но та не просыпается. Терпеть становится всё сложнее. Пробираюсь к выходу из шатра, надеваю прямо на носки холодные бахилы (резиновая калоша, к которой прикреплена непромокаемая ткань по колено. Надевается на ботинки) и вылезаю на улицу. Почти сразу проваливаюсь по колено в снег. Холодная, облачная ночь, воющий ветер, в сумерках видна только пустота и ёлки. Как же быстро я потом уснула!
Лицо в снегу
Третий день. Каждое утро мы меряем пульс. Сегодня он у всех выше чем до этого. Ходит мысль, что первые 3-4 дня всегда самые сложные, потом организм адаптируется и становится легче. Сегодня мы берём первый перевал. Погода чудесная, руководители обращают на это внимание, говоря, что Хибины нас пока приняли. Снова сборы и снова в путь. Двигаемся мы вверх по долине реки Каскаснюнйок, около двух часов потребовалось для того, чтобы выйти из зоны леса. Ещё два, чтобы оказаться на перевале Умбозерский. Подъём там относительно пологий. Перевал представляет собой невысокую расщелину между двумя массивами. Сама седловина вытянутая и пологая, так что трудно определить наивысшую точку. По бокам высокие крутые скалистые стенки, слева видны многочисленные следы микролавин, не доходящих до дна ущелья. Спуск оказался более крутым, витиеватым. Мы постоянно падали, слетали лыжи, шапки, лица то и дело оказывались в снегу.
Вечером, сидя в шатре, мы общались о впечатлениях. Выяснилось, что ужасно хочется сока и шоколада. Все соскучились по дому и семье. Невысокий мальчик Сима поделился переживаниями: ”Теперь я ценю, что дома мою посуду тёплой водой с мылом, а не снегом и еловыми иголками. Понимаю, насколько важна поддержка и дружба в команде.”
Дальше с каждым днём поход становился всё легче: первые 3 дня позади. Потихоньку съедалась еда, так что рюкзаки легчали, натренировались управляться с лыжами, настроение поднималось. Вечером 27 числа, пока ставили лагерь, Виталик нёс дрова к костру, не заметил натянутый для шатра трос и врезался в него лбом. Мальчик упал на спину и увидел в небе зелёные волны северного сияния. В чёрном-чёрном небе переливалась выразительная изумрудная дымка. Тогда мы окончательно поняли: Хибины нас приняли.
