В нашем литературном девятнадцатом веке столицы не очень щедро одаривали страну рождением писателей, которые станут великими. Большей частью они рождались в провинции и по усадьбам. Кто угодно – где угодно. Но не Пушкин. Пушкин был рожден в Москве. Но щедро он обогатил своим литературным талантом вовсе не Москву, а Петербург. Именно северная столица вдохновила Александра Сергеевича на одни из самых грандиозных произведений. Так много взяв у Петербурга, Пушкин привнес в него еще больше. Фактически с его произведений начинает складываться тот поэтический облик города, который сейчас так привычен нам.
Раскрашенная литография
Но в творчестве Пушкина это два разных Петербурга и отношение к ним кардинально разное.
Нарядный Петербург
А начнем мы, конечно, с Петербурга нарядного и веселого. Петербурга Летнего сада, балов, театров, который Пушкин увидел в своей молодости – шальной юноша, наконец, вырвавшийся из Лицея.
В то время это была столица, перенявшая все лучшее от Европы. Все самое передовое и интересное происходило именно там.
И перед младшею столицей.
Померкла старая Москва,
Как перед новою царицей.
Порфироносная вдова.
Пушкин моментально влился в эту среду: «Три года прошло, — писал о той поре Пушкина Вигель, — как семнадцатилетний Александр Пушкин был выпущен из Лицея и числился в Иностранной коллегии, не занимаясь службой. Сие кипучее существо, в самые кипучие годы жизни, можно сказать, окунулось в ее наслаждения. Кому было остановить, остеречь его? Слабому ли отцу его, который и умел только восхищаться им? Молодым ли приятелям, по большей части военным, упоенным прелестями его ума и воображения, и которые, в свою очередь, старались упоевать его фимиамом похвал и шампанским вином? Театральным ли богиням, с коими проводил он большую часть своего времени?»
И Петербург этот, веселый и праздный, таким же и предстал в поэзии той поры:
В первую очередь эта лицевая и самая нарядная его сторона. И, конечно же, жемчужина города – Летний сад.
Ребенок был резов, но мил.
Евгений Онегин
Monsieur l’Abbé, француз убогой,
Чтоб не измучилось дитя,
Учил его всему шутя,
Не докучал моралью строгой,
Слегка за шалости бранил
И в Летний сад гулять водил.
Это главные фешенебельные заведения того времени, например, такие, как Talon.
К Talon помчался: он уверен,
Евгений Онегин
что там уж ждет его Каверин.
Это было самое пафосное и дорогое место Петербурга пушкинской поры. Названый так в честь французского шеф-повара Пьера Талона, ресторан располагался на углу Невского проспекта и набережной Мойки, где под заведение был отведен не один этаж.
Также и главная книжная лавка Петербурга – Смирдина:
Коль ты к Смирдину войдешь,
Ничего ты там не купишь,
Ничего там не найдешь,
Иль в Булгарина наступишь.
Ездят герои только по самым красивым и нарядным улицам:
Все было тихо; лишь ночные
Евгений Онегин
Перекликались часовые,
Да дрожек отдаленный стук
С Мильонной раздавался вдруг;
На таких улицах гуляют красивые и молодые девушки, вельможи:
Вольский, богатый молодой человек, привыкший подчинять свои чувства мнению других, влюбился в нее без памяти, потому что государь, встретив ее на Английской набережной, целый час с нею разговаривал.
Гости съезжались на дачу
Английская набережная, кстати, упоминается неоднократно:
Она не дала ему времени опомниться, в тот же день переехала с Английской набережной в Коломну и в короткой записочке уведомила обо всем Володского, не ожидавшего ничего тому подобного…
На углу маленькой площади…
Шутки в сторону, ** очень занят тобою. На твоем месте я бы завела его далеко. Что ж, он прекрасный жених… Зачем не выйти за него, — ты жила бы на Английской набережной, по субботам имела бы вечера, и всякое утро заезжала бы за мною.
Роман в письмах
Естественно, присутствует и одно из самых главных зданий города:
Гайдуки подали им медвежие шубы, и они поехали в Зимний дворец.
Арап Петра Великого
Л.-Ф.-К. Бонштедт
Петербург этого периода шутливый, несерьезный. Это и эпиграммы:
В Академии наук
Заседает князь Дундук.
Говорят, не подобает
Дундуку такая честь;
Почему ж он заседает?
Потому что … есть.
Просто юмористические стихи, как, например, написанные для «Невского альманаха» на картинки к Евгению Онегину:
Вот перешед чрез мост Кокушкин,
Опершись ***** о гранит,
Сам Александр Сергеич Пушкин
С мосье Онегиным стоит.
Или вот такая забавная игра слов в стихотворении «Моя родословная»:
Решил Фиглярин вдохновенный:
Я во дворянстве мещанин.
Что ж он в семье своей почтенной?
Он?.. он в Мещанской дворянин.
В общем, весь этот период наполнен какой-то легкостью образов. И, конечно, до сих пор в нашем сознании имеет место представление о таком Петербурге. Но оно, одновременно, переплетено с другим образом – мрачным, мистическим, «чиновничьим» Петербургом. Более всего он, конечно, складывается из произведений Гоголя и Достоевского, но отправной точкой для них самих был Пушкинский образ.
Мрачный Петербург
Такой поворот в видении города, как и в мировоззрении вообще, произошел по нескольким причинам. Во-первых, это, конечно же, пушкинские ссылки. В целом Пушкин провел в ссылках около шести лет своей и так недолгой жизни. Был притесняем властями и терпел унижения собственной чести и достоинства. Это не могло не сказаться. Во-вторых, это Восстание декабристов. Все это в совокупности дало понять, что жизнь не такая легкая и веселая, как казалась в юности. Отсюда и в творчестве появляется другой Петербург.
В.И.Суриков
Здесь мы уже встречаем в большей степени трагические образы. Нет уже тех пышных и непринужденных балов, светских встреч. Отношение автора к городу изменилось. Иногда это те же самые места, что и в ранних произведениях, но уже в другом свете. Люди этого Петербурга – несчастны.
Вот Мойка, дом неподалеку от того, в котором скончался сам Пушкин. Когда-то там находился Демиутов трактир, в котором жил персонаж повести «Станционный смотритель» Минский, который отнял дочь у Самсона Вырина:
С этой мыслию прибыл он в Петербург, остановился в Измайловском полку, в доме
отставного унтер-офицера, своего старого сослуживца, и начал свои поиски. Вскоре
узнал он, что ротмистр Минский в Петербурге и живет в Демутовом трактире. Смотритель решил к нему явиться.
И:
В этот самый день, вечером, шел он по Литейной, отслужив молебен у Всех Скорбящих.
Вдруг промчались перед ним щегольские дрожки, и смотритель узнал Минского.
То есть, до сих пор есть дрожки, красивые дома, но появились здесь же рядом люди бедные, немощные, все это уже меняет беззаботную картину города.
«Пиковая дама» вносит неоспоримый вклад в мистическую составляющую образа Петербурга. И кончается достаточно мрачно: инженер Герман узнав секрет графини, впоследствии сходит с ума:
Германн сошел с ума. Он сидит в Обуховской больнице в 17-м нумере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: «Тройка, семерка, туз! Тройка, семерка, дама!..»
Вот уже и психиатрическая больница, которая, конечно, ничего веселого и беззаботного не сулит.
Все это уже создает определенную атмосферу. Но главным произведением, мифообразующим и, пожалуй, самым петербургским у Пушкина является «Медный Всадник». О чем оно, конечно, пересказывать не надо. В «Медном всаднике» в равных пропорциях сочетается как прекрасный, красивый, изящный Петербург, также и жуткий, трагический:
Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей
Также один из самых известных петербургских образов в поэзии Пушкина именно отсюда:
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла
И как это удивительно сочетается с неподвластной стихией Невы, с грозным Петром, по-настоящему мрачными образами.
Над омраченным Петроградом
Дышал ноябрь осенним хладом.
Плеская шумною волной
В края своей ограды стройной,
Нева металась, как больной
В своей постеле беспокойной.
<…>
Гроба с размытого кладбища
Плывут по улицам!
Народ
Зрит божий гнев и казни ждет.
Увы! всё гибнет: кров и пища!
Вот таким предстал город уже во втором периоде творчества писателя. Но два этих Петербурга, кажется, таких разных, в итоге оказались сплетены вместе. Неразделимы. Один нельзя воспринимать без другого. Теперь, во многом благодаря этим текстам, мы и воспринимаем Петербург таким, каким он есть сейчас. Совершенно точно можно сказать, что как Петербург повлиял на Пушкина, так и Пушкин повлиял на Петербург.
P.S.
Вы, наверное, могли заметить, что среди образов Петербурга мы не упомянули Александрийский столп из стихотворения «Памятник». Связано это с тем, что – как бы это не казалось странным – учеными-пушкинистами до сих пор не установлено, о каком столпе идет речь. И очевидную трактовку, которая приходит всем в голову – Александровская колонна, разделяют далеко не все. Многие исследователи творчества Пушкина считают, что прообразом александрийского столпа мог быть Фаросский маяк. Но даже и это мнение не единственное. В общем и целом, в пушкиноведении до настоящего времени нет общего мнения о прототипе этого символа.
