12 мая — международный День медицинской сестры. В преддверии этого дня, мы решили побеседовать с медсестрой отделения реанимации — Викторией Никорчук.
Большая доля лечения и ухода за пациентами в больнице приходится именно на сестринский персонал. Вероятно, мало кто задумывается о том, какого это — быть медицинским сотрудником. Какой на них лежит груз ответственности, какие эмоции они испытывают на работе и как справляются с ними? Какого это, когда нужно быстро среагировать и сделать все возможное, когда у тебя нет права на ошибку. Когда есть только одна цель — спасти!
Именно благодаря крепким нервам медсестер, большому терпению, железной воле, желанию спасать жизни, идущие рука об руку с профессиональны навыками и знаниями, у многих пациентов появляется второй шанс.
- Расскажите, что входит в ваши обязанности? Какой он, обычный будний день сотрудника отделения реанимации?
Обычного буднего дня у сотрудника отделения реанимации не бывает, потому что один день на другой не похож, я больше скажу, один час на другой не похож. Один час может быть все спокойно, следующий час ты бегаешь как электровеник. Ты можешь сидеть, спокойно выполнять свою работу, через две минуты может что-то произойти, и нужно будет максимально быстро собраться и сделать все от тебя зависящее.
- А в целом, что в ваши обязанности входит, перечень?
Вообще обязанности сестры отделения реанимации — это выполнение назначений врачей, ну это на любом отделении. Реанимация ничем не отличается.
- Есть что-то, что очень нравится в Вашей работе?
Это сложно (смеётся).
Ну конечно, нравится, когда приезжают пациенты в очень тяжелом состоянии, и удаётся их из этого состояния вывести, перевести на отделение, и потом они выписываются, возвращаются домой, к обычной жизни. Очень показательные такие ситуации были во время коронавируса. Когда молодая женщина к нам приехала на отделение, ее дома ждала семья, дети. Она была в очень тяжелом состоянии. Врачи подобрали правильное лечение, мы это лечение исполняли. Удалось ее вывести из этого состояния, и она пошла на поправку. И потом, когда она написала письмо с благодарностью, было очень приятно.
- Вы сейчас рассказали хорошую историю, а есть плохие?
Их больше, намного больше. Их так много, что я не могу выделить одну. Вот недавно к нам привезли женщину. Мы за нее очень долго боролись, очень долго. Сначала она лежала на отделении, мы ее лечили-лечили, у нас получилось довести ее до стабильного состояния. Ее уже перевели из отделения реанимации в терапию, она полежала там некоторое время. А потом состояние ухудшилось, и обратно перевели к нам в реанимацию, она у нас пролежала около трёх недель и все-таки не смогли спасти ее.
- Профессия медсестры, и в принципе медицинского работника, не для слабонервных получается, морально тяжёлая. Есть ли какие-то способы, которыми вы пользуетесь, чтобы сохранять хладнокровие, или вы сами по себе такой человек?
Я думаю, что это 90% предрасположенность. То есть в тебе уже заложены определённые данные, чтобы справляться со стрессовыми ситуациями. Почему на такую подобную работу уже и берут людей с устойчивой психикой. Это не моя заслуга, просто я такой родилась. И я могу справляться с этими эмоциями. Но конечно, стараться не принимать все слишком близко к сердцу, стараться не пропускать это через себя. Уходить домой и оставлять работу на работе — это помогает.
- А вы имеете дело не только с пациентами, но и с их родственниками?
Конкретно сейчас — нет. Из-за пандемии, которая была, так как я работала именно в красной зоне, родственникам пациентов, естественно, нельзя было их навещать, и ещё это ограничение не сняли. То есть в отделение реанимации родственникам вход запрещён. Все связи с родственниками, передача информации о состоянии пациентов — только по телефону.
- А вы по телефону тоже с ними не связываетесь?
Нет, это все ведут врачи
- Как вы думаете, какие особые качества и навыки нужны человеку, чтобы успешно работать в этой профессии?
Я думаю, это в принципе должен быть человек, эмоционально устойчивый, с сильной стабильной психикой. Я думаю это на многих работах так, но в медицине, а конкретно в реанимации, это более чувствуется. Воздействие очень большее, внешних раздражающих факторов. Человек должен быть изначально подкован, он изначально должен понимать, на что идёт. Многие устраиваются, а потом уходят, потому что не тянут. Поэтому мне кажется, что стрессоустойчивость, это основной фактор.
- А как вы думаете, ломает людей эта работа? Как говорят про врачей, что они бесчувственные. Они становятся такими на работе, или уже изначально такими являлись?
На работе, однозначно на работе. Безусловно на работе.
Когда вливаешься в работу, ты немного закрываешься. Стараешься не подпускать все эти переживания, все ситуации, которые на работе происходят, близко к себе, потому что отделение опять же — реанимации. Туда в принципе привозят людей в состояние либо тяжелом, либо крайне тяжелом, третьего варианта — нет. Естественно, удаётся спасти не всех. И если ты будешь проникаться к каждому пациенту слишком сильно, это будет тебя ломать. Даже самого стрессоустойчивого. Ты будешь приходить домой, ты будешь помнить это все, все это покручивать — зачем тебе это надо? Естественно, ты становишься более хладнокровным, но это не значит что ты жестокий или невнимательный, или халатный. Это исключительно твое личное — ты закрываешься. Но на твою работу это никак не должно влиять. А если влияет, то ты выгорел, и тебе там больше не место.
- Вас не пугает это? Вы же становитесь хладнокровным человеком не только в профессии, но и повседневной жизни
Пугает. Наверное более опытные люди, кто уже много работает, они это как-то по-другому воспринимают. Но я, сейчас ощущаю, в настоящее время, эту трансформацию. Профессиональную деформацию, если можно так выразиться. Я ее ощущаю прямо сейчас, и если честно меня это немного пугает. Но пока работать мне нравится больше. Страх ещё не настолько сильный, чтобы я была готова отказаться от работы.
- Но вы предполагаете, что в будущем вы можете измениться и стать другим человеком?
Я предполагаю даже то, что всю жизнь работать на такой работе я не смогу.
- Приведёте пример ситуации, как пришлось иметь дело с трудным и требовательным пациентом?
Требовательных особо нету, поскольку опять же, все пациенты находятся в состояние тяжелом или крайне тяжелом, там уже не до требовательности. Сложные, наверное. У которых, например, слишком стремительно происходит ухудшение состояния. Особенно сложными они становятся, когда им становится чуть лучше. Когда им становится лучше, они набираются сил, они становятся очень требовательными (смеётся). Самые сложные пациенты, это те, которые находятся в психически не стабильном состоянии, вот сейчас мне это пришло в голову. Которые именно дилириозные, вот это очень сложно. Ты не можешь построить с ними диалог, ничего объяснить им не можешь, потому что они находятся не в этом мире. Не осознают, где они находятся, они не ориентируются ни в пространстве, ни во времени, ни в собственной личности. Из-за этого с ними сложно настроить контакт.
- А что с ними делать, как находить к ним подход?
Ну попытаться их каким-то образом, разговором уболтать, успокоить, препараты естественно, терапия.
- Как у вас в коллективе отношения?
Коллектив у меня отличный. Коллектив очень молодой. Естественно, ещё очень много энтузиазма у нас, запал на работу, на интересные случаи. Что-то придумывать в работе, чтобы лучше и качественнее помогать пациентам, все настроены на то, чтобы работать, и работать хорошо.
- То есть вы и ваши коллеги сейчас работают за идею больше, чем просто зарабатывание денег?
На сто процентов. Поскольку этот труд, как известно, не совсем по достоинству оплачивается, поэтому тут только за идею и работать.
- Существует ли противостояние между медсестрами и врачами?
Нет, поскольку мы все преследуем одну цель. И мы все боремся за жизнь пациента, поэтому тут не может быть никакого противостояния.
- Почему вообще вы пошли в медицину?
Ну конкретно у меня это детская мечта. В детстве мне хотелось помогать людям, мне казалась такая романтичная профессия. Благородная.
- Насколько ваше детское романтическое представление о медицине совпало с реальностью во взрослой жизни?
Определенно какие-то вещи все-таки совпали, мы помогает людям — это правда, мы спасаем людей — это правда. Но в то же время, в детском моем представлении можно было спасти всех, на деле спасти всех — невозможно. Очень много пациентов, которым помочь, к сожалению, не представляется возможным. Это тяжело. Но это действительность. Много пожилых пациентов, которые с очень запущенными заболеваниями, именно запущенные, то есть не леченные, не было никаких попыток, что-либо сделать. И вот они попадают к нам на той стадии, когда помочь им уже нельзя.
- Чудеса в медицине вообще существуют?
Существуют! Бывают такие случаи, когда человек находится в крайне тяжелом состоянии. И терапия назначена, все подобрано, но никак ему не становится лучше, никак ему не помогают лекарства. И в какой-то момент ему может стать лучше, он переводится и в дальнейшем выписывается. Поэтому чудеса существуют, надо верить.
- Если приезжает пациент, и вы понимаете, что шансов уже нет, к нему медицина такая же применяется как и всем остальным?
Мы делаем все возможное по отношению ко всем. Не в нашем праве выбирать, кому помогать и насколько. Когда ты идёшь в медицину, ты должен понимать, что надо помогать всем одинаково. Если человеку нужна помощь, ты должен ее оказать в полном объеме, насколько это возможно. Будет у него последняя стадия онкологии, либо же у него какой-то банальный бронхит.
- А было у вас на примере такое, что вы видели как ваши коллеги могли предвзято относиться к пациенту?
В своей практике я с таким не сталкивалась. У меня все коллеги очень компетентные. Все отличные люди и отличные специалисты.
- Насколько, вы думаете, развита медицина у нас?
Я могу сказать, что наша медицина не так плоха, как о ней говорят.
- Есть текучка кадров?
Смотря где, я могу сказать, что на нашем отделении во время ковида вообще не было текучки. Сначала, когда он начался, кто-то уволился сразу же, кто-то остался. А потом только набирались люди, никто не увольнялся в принципе. То есть уволились в самом начале, кто просто не хотел в ковид работать, сразу ушли, остался определённый каст людей и после этого только все приходили. А сейчас ковид закончился, и такая приличная группа людей тоже уволились, и сразу новую группу людей набрали. То есть сказать, что у нас текучка большая, я не могу.
- Что вы могли бы посоветовать человеку, который хочет пойти в медицинский университет?
Хорошо подумать (смеётся). Но я знаю, что человек, который хочет пойти в медицинский, это уже человек, который эту мысль в себе точно переваривал. Потому что просто так в медицинский никто не идёт, если ты захотел, тебя уже ничего не переубедит. Поэтому — иди, пробуй. Все равно, кто бы, что не сказал, пока ты сам на собственном опыте не убедишься, ты не поймёшь никогда. Когда и я поступала, мне тоже много говорили, но меня же это не отпугнуло. Там тяжело, учиться действительно тяжело. Ты постоянно будешь тратить 90% своей жизни на учебу, постоянно будешь учиться. Постоянно надо будет что-то делать. Что касается именно работы, чтобы заработать хорошие деньги, тебе нужно будет трудиться не на одном месте. То есть ждать, что твой труд будет оплачен очень высоко — нет, этого не будет. Из-за денег, в медицинский идти точно не стоит, их там НЕТ!Только за идею, если в тебе сильна эта мысль, желание помогать.
- А вы сами не пожалели?
Сейчас сложно сказать, пожалела я или нет, такой путь пройден, столько всего я видела. И отказаться от этого в контексте того, что хотела бы я, чтобы этого всего со мной не случилось, точно нет. Все это я очень ценю, это сделало меня таким человеком, каким я сейчас являюсь. И был пройден просто огромный путь, я встретила очень много интересных людей, я много чего интересного видела. Это много дало мне для становления моей собственной личности. Отказаться от этого я бы не хотела, поэтому нельзя сказать, что жалею. Но довольно ли я? Нет.
- Что значит не довольна, как должно было быть, чтобы вы были довольны?
Наверно, из-за системы образования. Весь энтузиазм и желание работать в медицине убила система образования. Не могу говорить за все университеты, я училась только в одном. Может такое везде, но я общалась с ребятами, которые учатся в других университетах, и все-таки, я поняла, что отличается обучение везде.
